Еще Эрнст Хладный четко сформулировал две основные гипотезы, возможные для объяснения происхождения астероидов. В книге «О происхождении найденной Палласом и других, сходных с ней, железных масс и о некоторых, имеющих к ним отношение, явлениях природы», изданной в Риге в 1794 г., он писал так:
«Если встать на точку зрения, что небесные тела как-то возникли, то такое возникновение немыслимо иначе, как путем объединения под действием закона тяготения разрозненных, рыхлых, рассеянных в мировом пространстве материальных частиц или в результате распада на части большой массы при полученном ею ударе извне или в результате внутреннего взрыва».
Гипотеза Ольберса (1804 г.) была первой гипотезой, объяснявшей существование астероидов распадом крупной планеты. Но параллельно с ней выдвигались и другие гипотезы, использующие вторую возможность — объединение в малые планеты «рассеянных в мировом пространстве материальных частиц». Именно такой точки зрения придерживался Лаплас, полагавший, что четыре известных в ту пору астероида образовались из распавшегося когда-то на четыре сгущения газового кольца первичной туманности. Любопытно, что, с точки зрения Лапласа, образование четырех малых планет вместо одной крупной вызвано возмущающим действием Юпитера, мешавшим зарождению землеподобной планеты. Эта идея встречается и в современной гипотезе О. Ю. Шмидта, также отрицающей реальность планеты Фаэтон.
Хотя на протяжении прошлого и нынешнего веков было предложено немало гипотез о происхождении астероидов, почти все они могут быть отнесены к одному из двух отмеченных выше главных направлений. Впрочем, выдвигались и такие гипотезы, которые не признавали астероиды особым самостоятельным классом небесных тел, а считали малые планеты, например, разновидностью комет.
Родоначальником этого третьего направления можно считать Вильяма Гершеля. По мнению знаменитого исследователя звездной Вселенной, «когда кометы находятся значительное время в удалении, их комы могут сжиматься, если не совершенно, то по крайней мере значительно, делая их похожими на звезды. Тогда они становятся астероидами». Нетрудно видеть, что эта гипотеза Гершеля мало что объясняла, но тем не менее у нее были последователи, пытавшиеся найти не только качественное, но и количественное подтверждение высказанному предположению. Из них особо следует упомянуть Н. Ф. Бобровникова и С. К. Всехсвятского.
Первый из них в 1931 г. высказал предположение, что все астероиды произошли от одной крупной кометы, захваченной когда-то Юпитером, а затем распавшейся на множество осколков. С точки зрения современных данных о кометах гипотеза Бобровникова не выдерживает критики. Массы кометных ядер чрезвычайно малы, чтобы породить весьма массивное астероидное кольцо, да и состав, строение кометных ядер не имеет ничего общего с физическими свойствами малых планет. Не может объяснить гипотеза Бобровникова и причин распада гипотетической исполинской кометы, и характера современных астероидных орбит. Впрочем, и сам Бобровников отмечал, что «при настоящем состоянии наших знаний как относительно комет, так и астероидов еще, может быть, преждевременно строить теорию об их происхождении».
Основная идея, защищаемая уже много лет С. К. Всехсвятским, заключается в том, что кометы, теряя газовую оболочку, превращаются в астероиды. Сами же кометы возникают при мощных эруптивных (т. е. взрывных) процессах на планетах и некоторых их спутниках, являясь, в сущности, продуктами мощных вулканических извержений. В современной редакции эти идеи формулируются так:
«Изучение физической природы и химического состава метеоритов не оставляет сомнений в том, что они должны представлять собой обломки коры небесных тел...
Общераспространенным является представление о том, что метеориты — это тела астероидной природы и что астероиды можно рассматривать как большие метеоритные тела.
Изучение физической природы и блеска астероидов приводит к выводу об их обломочной форме, а их связь с кометами, выражающаяся в особенностях движения и в сходстве физической природы, позволяет заключить, что кометы после истощения их запасов льда должны превращаться в астероидные или метеоритные тела. Действительно, современные короткопериодические кометы отличаются от астероидов лишь присутствием льда и меньшими массами».
То, что в Солнечной системе почти всюду наблюдаются эруптивные процессы, достигающие на Солнце и планетах-гигантах исключительной мощи, нет сомнений. Весьма возможно, что в прошлом масштабы этих процессов были еще более внушительными и в жизни Солнечной системы они играли далеко не последнюю роль. Не исключено, что по крайней мере часть комет может считаться своеобразными «вулканическими бомбами», выброшенными с поверхности планет и их спутников. Но все это не дает оснований для отождествления комет и астероидов.
Мы уже отмечали существенные различия орбит этих небесных тел, говорящие против общности их природы и происхождения. Ни у одной из комет никогда не наблюдалось ядро, похожее, скажем, на Цереру да и на сотни других астероидов с поперечником в десятки и сотни километров. Ядра комет в основном состоят из льдов, астероиды напоминают огромные каменные или железные метеориты. Можно ли, игнорируя эти факты, считать известные нам астероиды ядрами комет?
Кометные орбиты весьма разнообразны — от маленьких эллипсов, умещающихся внутри орбиты Марса, до исполинских эллиптических орбит долгопериодических комет. Гипотеза С. К. Всехсвятского совершенно не объясняет, каким образом все эти орбиты после потери кометой ее газов превращаются почти в круговые орбиты, лежащие в основном между орбитами Марса и Юпитера, и почему эта загадочная трансформация совершается лишь после «истощения» кометы, не имеющего прямого отношения к характеру ее движения вокруг Солнца, к элементам ее орбиты. Заметим, кстати, что известны кометы (например, 1901 I), полностью потерявшие газы и тем не менее имеющие типичные кометные орбиты. Словом, нет никаких оснований считать кометы прародительницами астероидов.